Томас Генри Джеймсон (1880-1970)
Томас Генри Джеймсон - генерал - майор Английской королевской морской пехоты. Будучи в период Гражданской войны 1918 - 1922 гг. в чине капитана принимал участие в боевых действиях на Каме в составе экспедиции добровольцев - англичан, воевавших на стороне адмирала А.В.Колчака. Направляясь и возвращаясь из мест боевых действий, дважды проследовал через столицу "белой" Сибири.
В 1968 г., незадолго до смерти, закончил работу над мемуарами "Экспедиция в Сибирь.1919 г." К сожалению, все воспоминания на русском языке вышли в свет недавно. Они были опубликованы трудами и стараниями Михаила Новикова в газетном еженедельнике "Русская мысль" (Париж-Москва) №№ 4315, 4337-4340 за 2000 г. Фрагменты, связанные с Омском, приводятся ниже, исходя из данных публикаций.
Дорога на запад
Наш отряд выехал из Владивостока экспрессом в 10 часов вечера 6 апреля 1919 г. Мы ехали с комфортом в спальных вагонах и питались в вагоне-ресторане... Мы быстро поняли, что в первом классе ехало много евреев, везших контрабандные товары в Омск, где их можно было продать с баснословной прибылью. Занятно было видеть, как их попутчицы толстели перед станциями, где вещи пассажиров обыскивали. Каждая надевала под шубу несколько шелковых платьев и оставалась в них до конца обыска....
16 апреля мы прибыли в Омск, где располагались Колчак и правительство Сибири.
Нас встречали капитан Уолф-Муррей и два других офицера, составляющие британскую военно-морскую миссию. Они жили в железнодорожном вагоне, который позже прицепили к поезду, доставившему нас в Пермь.
Столица Сибири - большой город с тремя соборами. Он был перенаселен и страдал от лишений гражданской войны. Канализация замерзла, в городе свирепствовал тиф и другие заболевания.
Главная железнодорожная станция состояла из вокзала и двенадцати путей. По двум путям на запад и восток проходили поезда. Остальные были забиты вагонами всех видов, в основном теплушками (вагонами для скота), наполненными до отказа. В некоторых жили солдаты, но большинство занимали целые гражданские семьи, и было видно, что они прожили здесь всю зиму. Трудно описать вонь и грязь, царившие здесь, но нужно дать читателю представление о том, как выглядели эти вагоны.
Расстояние между путями равнялось примерно 12 футам. Обитатели вагонов не снабжались водой, уборной служила дыра в полу, пищу готовили на маленькой печке в центре вагона. Трудно было представить, что здесь произойдет с наступлением весенней оттепели...
Пасха 1919 г. в Омске
19 апреля лейтенант Берн и я побывали на концерте, устроенном Гэмпширским полком в местном театре, а к 11 часам вечера пошли в самый большой собор на полуночную православную службу. В русских церквях нет скамей, огромное здание было так плотно набито людьми, что к началу службы трудно было пошевелить пальцем. Хор занял свои места. Затем вышли священники с длинными бородами, в разукрашенных золотом головных уборах и великолепных одеждах. Служба началась пением. Не было никакой музыки, но пели прекрасно, собор наполнила незабываемая гармония голосов. Это было очень впечатляюще.
Затем мы все вышли из собора, торжественным шествием обошли его и вновь вошли для окончания службы. Главный священник стоял на возвышении. В полночь он поднял руки над головой и провозгласил громким и звучным голосом: "Христос Воскресе", - и все ответили русской фразой, выражающей радость от этой вести.
Затем раздался громовой звон колоколов, люди целовались, зажигали свечи и пробирались к выходу, чтобы идти домой. По обе стороны ступеней храма было выставлено множество пирогов и огромных булок, покрытых розовой глазурью. Их покупали и давали нищим, с радостью принимавшим и дары.
Каждый из людей, шедших по деревянным тротуарам, держал зажженную свечу, прикрывая пламя ладонью. Если свеча гасла, следующий прохожий зажигал ее от своей. Вероятно, эти свечи ставили потом под домашними иконами. Двери были открыты, столы уставлены едой. Три праздничных дня быстро пролетели, оставив ощущение настоящего счастья. На улицах многие гостеприимно приглашали нас зайти к ним в дом.
Единодушный порыв, великолепие одежд и золотых головных уборов священников, чудесное пение оставили незабываемое впечатление об этом вечере в Омске...
Мы были рады покинуть Омск 26 апреля и продолжить наш путь в Пермь...
Эвакуация
... На следующее утро, 29 июня в 6.00, наш битком набитый поезд тронулся из Перми в путь... Поезд шел медленно. Нас было 37 человек в двух деревянных вагонах, поэтому путешествие наше было далеко не комфортабельным.
Утром следующего дня поезд остановился. Наш паровоз вышел из строя, и не было никакой возможности его отремонтировать. Мы находились в 300 милях от Екатеринбурга, чтобы добраться до Омска, нам надо было перейти через Уральский хребет и проделать путь длиной примерно в 1000 миль.
... К нашей радости и удивлению, с востока к нам подошел паровоз. Как выяснилось, адмирал Смирнов, который слышал о нашем бегстве из Перми и был обеспокоен тем, что мы не давали о себе знать, послал по линии паровоз с приказом найти наш отряд.
Мы продолжили путь и доехали до Омска без происшествий.
Мы были готовы продолжить службу и предложили вновь сформировать британский бронепоезд, однако это предложение было отклонено, ибо несколько русских бронепоездов уже стояли без применения из-за большой загруженности железной дороги.
В Омске мы узнали, что адмиралтейство решило полностью вывести флот из России, и получили приказ возвращаться во Владивосток...
Незадолго до отъезда, 28 июля, адмирал Смирнов пригласил меня поужинать с ним и несколькими офицерами его штаба в омском ресторане "Аквариум". Столы стояли в саду, вечер прошел прекрасно. Я вспоминаю, как грустен был для меня этот прощальный ужин, ознаменовавший конец нашей совместной службы.
Почти сразу же по прибытии в Омск один из наших солдат попал в госпиталь. Мы были потрясены, узнав, что у него оспа.
Наш врач лейтенант Джойс был отправлен во Владивосток, когда мы еще находились в Перми. Замена ему пока не прибыла, поэтому, когда пришел приказ выехать из Омска, нам некого было оставить с больным. К счастью, врачи сказали, что пациент уже вне опасности и они не возражают против выписки, если мы согласимся его взять. Мы с радостью согласились...
Перед отъездом мы узнали, что вдоль железной дороги активизировались большевики и на протяжении всех 2 500 миль пути следовало остерегаться нападения на поезд или диверсии. Нам также по секрету сообщили, что в нескольких вагонах нашего поезда Государственный банк перевозит во Владивосток большое количество золотых слитков. Узнай об этом большевики, их интерес к нам мог сильно возрасти...
18 августа, через 52 дня после отъезда из Перми, мы прибыли во Владивосток...
